"Бартавой" журнал
Питер с опаской взял в руки ежедневник. Появившиеся строки были написаны неровным мелким почерком, но, приглядевшись, мальчик сумел разобрать нестройные буквы.
"БАРТАВОЙ ЖУРНАЛ НИБЕСНАВО СКОРОХОДА"
"Ну и дела!" — подумал Питер. Мысли засновали, вспоминая приключенческие рассказы про шпионов, которые писали шифровки невидимыми чернилами. Как знать, вдруг и этот блокнот был исписан секретными записями? — "Бортовой журнал! Интересно, знал ли мистер Салливан, какими тайнами торгует?"
Мальчик снова всмотрелся в книжку. Автор записей, очевидно, не был отличником в школе. Многочисленные ошибки затрудняли понимание, порой слова из книг о пиратах искажались до неузнаваемости. Тем не менее, Питер понемногу разбирал изложенную бравым капитаном Грозным Диксом. Подробные и витиеватые описания сражения с превосходящими силами гишпанского флота, удрать от которого "Небесному скороходу" удалось лишь благодаря мудрому командованию капитана и мастерству рулевого Трехсловного Нокса, захватили мальчишку. Встречаемые им в тексте ошибки непременно вызывали улыбку у Питера, который и сам не блистал на уроках грамматики.
В очередной раз хихикнув, мальчик взял ручку и осторожно зачеркнул мягкий знак в слове "мачьта". Ему захотелось перечитать записи и по мере сил устранить грамматические дефекты. Благо, текст подходил к концу, осталась лишь пара строк на очередной странице…
"Эй! Сто дохлых гишпанцев кракену в глотку, какая селёдка бисовисна пачкаит мой журнал?!"
Питер выронил ручку, борясь с желанием спрятаться под одеялом. Сердце бешено забилось. Дневник не унимался.
"Жалкий трус! Назови сибя! Будь у меня пирчатка, я бы вызвал тебя на дуэль! Прямо здесь, на мостике!"
Мальчик закусил губу и снова взял ручку.
"Простите, пожалуйста, мистер Грозный Дикс! Я просто хотел исправить пару ошибок…"
"Да ну? Ты что, ученый? Из граматеев, да? Самым умным назвался? Самого Грозного Дикса не уважаешь? Поди-ка сюда, салага! Клянусь парусами, я тебя вздерну на рее! Жду тебя через минуту у бизань-мачты! Что, не явился? Трусливая камбала!"
Питеру даже обидно стало. Он же из добрых намерений ошибку исправить хотел. А его в ответ проклятьями завалили.
"Я не трус! Подумайте сами: как я могу выйти к вам у бизань-мачты? Я же просто читаю журнал!"
"Ишь, отмазку придумал, да? В тепле, значит, сидишь, да? Записи мои перечеркиваешь? Пользуешься тем, что мой корабль застыл среди снежнаво моря? Что мои парни страдают от холада? Коли не трус — приложи-ка ладошку к странице. Проверим твою смелость, морского ежа тебе в пятки. Оденься только теплее, если не испужался. Десять секунд тебе на сборы, салага. Девять… Восемь…"
Питер бросился напяливать зимнюю одежду. Вот смеху будет, если мама увидит. Ну да ничего, раздеваться он, Питер, умеет еще быстрее, чем одеваться. Шапка, ботинки (шнурки завязывать некогда, ну и ладно), шарф (тоже просто на шею накинуть), перчатки в руки — и вот мальчуган взволнованно прижимает ладонь к странице. Аккурат в тот момент, когда вслед за словом "Один…" на странице возникло слово "Ноль!".
Фиолетовая вспышка осветила комнату, заставив Питера зажмуриться. Мальчика завертело, словно вихрем. Странная сила швырнула его на землю. Питер по инерции прокатился и неожиданно понял, что лежит, уткнувшись лицом в сугроб.
— Что… Что это было? — мальчик поднялся и отряхнулся, отплевываясь от набившегося в рот снега. — Ой, мама!..
Перед глазами мальчика искрилась в лучах восходящего солнца заснеженная равнина. Белая гладь до самого горизонта, сколько хватало взгляда, местами горбилась наметенными ветром сугробами. Безгранично огромное, безбрежное снежное море.
— Эй! Мистер Дикс! — позвал Питер срывающимся голосом. — Кто-нибудь! Помогите мне! Я хочу домо-о-ой!
Ответом была тишина.
#Следуй_за_Штормом #ничтототамск
